"Жалею до сих пор": откровения женщин, убивших своих мужей - «Криминал»

МОСКВА, 17 дек — , Мария Марикян. В Пермском крае больше 600 женщин отбывают срок за тяжкие преступления. Треть — жертвы домашнего насилия, годами терпевшие побои и издевательства мужей. Многим после тюрьмы некуда идти — родные и друзья от них отвернулись. В Перми для таких открыли первый в России центр адаптации. Как им помогают — в материале ."Большой грех"Ирина М. (имя изменено) трудится на заводе, шьет медицинские халаты. В центре "Нечужие" — два месяца. В 2011-м ее отправили в колонию за убийство."Я вышла замуж в 2000-м, в двадцать пять. Работала тогда слесарем-электромонтажником. Через год родился сын, все шло хорошо, — вспоминает Ирина. — Но спустя несколько лет супруг стал оскорблять меня из-за ничего. И поднимать руку. Мог ударить на людях, на глазах у ребенка".Она не раз обращалась в полицию — не реагировали. В 2007-м сбежала из дома, перебивалась с места на место. Пыталась наладить быт, чтобы забрать сына."Я гостила у подруги в коммуналке, в соседней комнате мужчина кричал и бил сожительницу. Я не сдержалась, попросила прекратить", — рассказывает Ирина.В ответ он набросился с кулаками. Прижал к креслу, ударил по голове. "Я не могла сдвинуться с места. Под руку попался нож… А дальше ничего не помню. Когда очнулась, он лежал на полу. Кругом кровь. Ножевое в области сердца", — спокойным тоном продолжает она.В суде сожительница погибшего заступалась за Ирину. В итоге дали десять лет колонии. Уже за решеткой она снова и снова прокручивала в голове тот день, очень жалела, что вмешалась в ссору.Сына отправили в детдом, его отца лишили родительских прав. Мальчика взяли в приемную семью — теперь он в Испании. Русского языка не знает.Последние полтора года заключения Ирина провела в колонии-поселении. Там познакомилась с руководителем пермской межрегиональной общественной организации "Выбор" Анной Каргапольцевой, которая открыла центр "Нечужие"."Пока сидела, выпала из жизни, — объясняет Ирина. — Мне помогли освоить мобильник и компьютер, устроиться на работу. Поддерживают и психологически. Сама бы я не справилась. Даже некуда было идти"."Застряли в прошлом"Небольшое помещение на окраине города центру предоставила администрация Перми. Не все задерживаются здесь надолго — часто приходят только на разовую консультацию."За все время у нас было еще четыре женщины, отсидевших за убийство и нанесение тяжких телесных (статья 111 УК). Все — жертвы домашнего насилия, — говорит психолог Марина Селезнева. — Освободились кто-то раньше, кто-то позже".Но истории, как правило, похожи: выросли в неблагополучных семьях, затем — гражданские браки. После освобождения еле сводят концы с концами, работают неофициально. А не остаются в центре потому, что не привыкли бороться за лучшее, уверена психолог."Долгие годы они жили в однообразной серой обстановке. Привыкли к дисциплине, разучились принимать решения. Раны зарубцевались, сложно за что-то зацепиться в разговоре с ними, выудить хорошее воспоминание. Застряли в прошлом, прокручивая в голове каждый раз ситуацию, которая привела за решетку", — рассказывает Марина.Помогать осужденным начинают еще в колонии: проводят профилактические беседы, юридические консультации. Со многими перестают общаться родные и друзья, поэтому в первую очередь после освобождения женщинам требуется временное жилье, чтобы встать на ноги и накопить на съемное.Однако этого недостаточно, считает психолог: "Их нужно окружить теплом и заботой. Показать, что они еще кому-то нужны".В конце декабря центр примет женщину, дважды судимую за жестокую расправу с членами семьи. Руководитель говорит, что сотрудники уже встречались с ней, но на контакт она не пошла: "Запугана, ни с кем не общается. Еще предстоит выяснить, что же происходило у нее дома: даже в колонии ее "не откачали"."Накинулся с бензопилой"Каргапольцева состоит в общественной наблюдательной комиссии — контролирует соблюдение прав осужденных. Двенадцать лет назад создала организацию по профилактике и адаптации освободившихся."Раньше я редко бывала в женских колониях. Казалось, основные проблемы — у мужчин. Про женщин вслух не говорили, — объясняет общественница. — Они очень замкнутые и уязвимые, легко поддаются вербовке — их заманивают в сексуальное рабство, в рабочие дома".И добавляет: практически все, кто убил или покалечил мужей, долгое время подвергались психологическому и сексуальному насилию. Многие пытаются добиться переквалификации обвинения на "Убийство, совершенное в состоянии аффекта". По этой статье — срок до трех лет либо исправительные работы.Кроме того, непросто доказать и самооборону. "Вот пример: Инна (имя изменено) была одна, когда в дом ворвался незнакомец, изнасиловал ее и чуть не задушил. Она ударила его тяжелым предметом по голове, мужчина умер на месте. Изнасилование подтвердилось, а самооборона — нет. Требовали свидетелей. Дали восемь лет", — рассказывает Каргапольцева.Другая история закончилась не так трагично, но женщине по-прежнему угрожает опасность. Ее муж, когда был пьян, привязывал малолетнего сына к двери и кидал в его сторону ножи. Анастасия (имя изменено) заявляла в полицию, но защиты не добилась.Общественница временно приютила ее и мальчика у себя. "Мы ничего не могли сделать с агрессором до тех пор, пока он не заявился к нам и не накинулся на меня с бензопилой, — вспоминает Анна. — Только тогда завели дело о покушении на убийство. Он подался в бега. Настя с ребенком переехали. А мужчину, насколько мне известно, так и не наказали".С чистого листаЖелающих попасть в центр много, обращаются и осужденные по менее тяжким статьям. "Но мы решили все же работать с одной категорией. Подобных организаций в стране нет. Почему-то таких женщин сторонятся. Не нужно их бояться: достаточно создать дружественную обстановку и дать опору", — отмечает Анна.Впрочем, для одной подопечной — Агнии — сделали исключение. Она дважды сидела за хранение и перевозку наркотиков, всего — 16 лет. За эти годы освоила профессии парикмахера, кондитера, сапожника, швеи, слесаря-механика. За хорошее поведение последние полтора года находилась в колонии-поселении. Не пропустила ни одной встречи с Каргапольцевой. Узнав о центре, подключилась к проекту."В Екатеринбурге родные готовы меня принять. Но я осталась, и здесь уже восемь месяцев, — рассказывает девушка. — Рядом со мной в нужный момент появился наставник. Теперь и мне хочется помочь другим. Многие молчат, держат все в себе — боятся, что их не услышат. Но путь к восстановлению один: если хотите измениться — позвольте другим о вас позаботиться".Когда она поселилась в центре "Нечужие", там были голые стены. С ремонтом, мебелью и другими предметами быта помогли знакомые Анны и просто неравнодушные люди. Не хватает только холодильника — продукты хранит на улице.В перспективе хотелось бы расширения, но средств на просторное помещение нет. Каргапольцева уверена: подобные центры нужны в каждом регионе — тогда рецидивов станет гораздо меньше. А у тех, кто потерял веру в себя, будет шанс начать жизнь с чистого листа.